я шла на кухню за чаем и увидела мать под одеялом, с этим болезненным видом и обидой на весь мир. И тут меня осенило, а почему бы и не дать волю моим пальчикам. Спустя время у меня возникло ощущение, будто у меня выдрали кусок мозга. Фу.
«Это наконец-то свершится. Сегодня она пахла не только, как свинья, но от нее веяло чем-то терпким и желанным, я чувствую страх и слабость. Запахи ползут мне в ноздри, я корчусь от отвращения, вспоминая, как она ходит по дому, чавкая и почесывая свою пизду. Сейчас она всего лишь жалкая, потная масса жира на вонючем матрасе. Мой слух режет ее неуправляемый кашель, стоны.
Пару недель назад она еще прекрасно скакала по квартире, успевая блеять по поводу того, как ее не устраивает пыль и темнота в моей комнате, что-то там еще про «загнивающий запад» и «вы все сволочи, а я хорошая». Какой-то парень с улицы продал мне что-то странное и вязкое, сказал, что это поможет избавиться от паразитов. Я был напуган этой возможностью, но в итоге это «что-то» оказалось у меня. Меня это навеяло на мысль о том, как если бы муравьи решились уничтожить свою мать. Только я был один и действовал как змей - впрыскивал яд, отпускал жертву и потом находил ее по этому божественному, терпкому запаху. Моль и шелкопряды пахнут так.
Я стал подмешивать это вещество в ее еду, воду. В ее теле накопилось достаточное количество яда, чтобы ослабить ее, но его было недостаточно, чтобы убить ее. И я даже был рад тому, что смогу прикончить ее сам. Я с удовольствием вдохну запах ее скорой кончины, но ее громкий кашель выдернет меня из этого сна. Я в этом странном чулане, где была поставлена кроватка, на которой я до сих пор сплю - у меня не помещаются на ней ноги. Я выйду из чулана и окажусь в комнате с этим ничтожным комком слизи. Она повернет свою голову в мою сторону и я увижу, как бликует пот на ее лице, оно как будто бы светится само по себе, взирая на меня с злостью, обидой.
- Где ты был? Я требую объяснений. Я мать! Я должна знать! Я контролирую твою жизнь, ничтожество. Я! Я! Я! - она не позволила себе покашлять, лишь хмуро зашевелила рукой под одеялом - неужели яд не убил вшей?
- Чаю сделай, поухаживай за мной!
Мои глаза опять заледенеют, покроются коркой ненависти, той, которой я храню и прячу в себе уже столько лет. Я пойду на кухню, закипячу воду и вернусь с ней, молча вставая на кровать над ней. Она вылупит на меня свои тупые глазки, я же начну медленно выливать на ее лицо кипяток. Она собьет меня с ног, повалив на постель, от чего горячая вода попадет и на мои руки, кожа вскипит, пойдет пузырями. Я заору, от чего она почему-то внезапно отпрянет. Теперь взгляд у нее такой, как у тех больных шизофренией стариков возле старой церкви. Я потерял контроль над руками, я не чувствую их как раньше, но неведомая сила во мне направит их верно. Я сожму ее шею в своих руках и буду трясти, сбивая и перекрывая дыхание. Кажется, будто я ору от боли, но я просто открыл рот для того, чтобы эта сила не разорвала меня самого, она выходит из меня воем. Чувствую, как от давления у меня стучат виски, и давит на глаза. Когда она начинает извергать кровь из своего рта, голова начинает кружиться. Перед глазами мелькает красное пятно на ее синем лице, белки, потолок, тарелка с костями курицы, сломанный телефон и снова ее лицо.
Все это продолжало кружиться, пока меня не отдернула за плечо женщина.
- С тобой все в порядке? - я лежал на матери, держа в зубах откушенный сосок и посасывая кровь из ее груди. Это наконец-то свершилось»
«Это наконец-то свершится. Сегодня она пахла не только, как свинья, но от нее веяло чем-то терпким и желанным, я чувствую страх и слабость. Запахи ползут мне в ноздри, я корчусь от отвращения, вспоминая, как она ходит по дому, чавкая и почесывая свою пизду. Сейчас она всего лишь жалкая, потная масса жира на вонючем матрасе. Мой слух режет ее неуправляемый кашель, стоны.
Пару недель назад она еще прекрасно скакала по квартире, успевая блеять по поводу того, как ее не устраивает пыль и темнота в моей комнате, что-то там еще про «загнивающий запад» и «вы все сволочи, а я хорошая». Какой-то парень с улицы продал мне что-то странное и вязкое, сказал, что это поможет избавиться от паразитов. Я был напуган этой возможностью, но в итоге это «что-то» оказалось у меня. Меня это навеяло на мысль о том, как если бы муравьи решились уничтожить свою мать. Только я был один и действовал как змей - впрыскивал яд, отпускал жертву и потом находил ее по этому божественному, терпкому запаху. Моль и шелкопряды пахнут так.
Я стал подмешивать это вещество в ее еду, воду. В ее теле накопилось достаточное количество яда, чтобы ослабить ее, но его было недостаточно, чтобы убить ее. И я даже был рад тому, что смогу прикончить ее сам. Я с удовольствием вдохну запах ее скорой кончины, но ее громкий кашель выдернет меня из этого сна. Я в этом странном чулане, где была поставлена кроватка, на которой я до сих пор сплю - у меня не помещаются на ней ноги. Я выйду из чулана и окажусь в комнате с этим ничтожным комком слизи. Она повернет свою голову в мою сторону и я увижу, как бликует пот на ее лице, оно как будто бы светится само по себе, взирая на меня с злостью, обидой.
- Где ты был? Я требую объяснений. Я мать! Я должна знать! Я контролирую твою жизнь, ничтожество. Я! Я! Я! - она не позволила себе покашлять, лишь хмуро зашевелила рукой под одеялом - неужели яд не убил вшей?
- Чаю сделай, поухаживай за мной!
Мои глаза опять заледенеют, покроются коркой ненависти, той, которой я храню и прячу в себе уже столько лет. Я пойду на кухню, закипячу воду и вернусь с ней, молча вставая на кровать над ней. Она вылупит на меня свои тупые глазки, я же начну медленно выливать на ее лицо кипяток. Она собьет меня с ног, повалив на постель, от чего горячая вода попадет и на мои руки, кожа вскипит, пойдет пузырями. Я заору, от чего она почему-то внезапно отпрянет. Теперь взгляд у нее такой, как у тех больных шизофренией стариков возле старой церкви. Я потерял контроль над руками, я не чувствую их как раньше, но неведомая сила во мне направит их верно. Я сожму ее шею в своих руках и буду трясти, сбивая и перекрывая дыхание. Кажется, будто я ору от боли, но я просто открыл рот для того, чтобы эта сила не разорвала меня самого, она выходит из меня воем. Чувствую, как от давления у меня стучат виски, и давит на глаза. Когда она начинает извергать кровь из своего рта, голова начинает кружиться. Перед глазами мелькает красное пятно на ее синем лице, белки, потолок, тарелка с костями курицы, сломанный телефон и снова ее лицо.
Все это продолжало кружиться, пока меня не отдернула за плечо женщина.
- С тобой все в порядке? - я лежал на матери, держа в зубах откушенный сосок и посасывая кровь из ее груди. Это наконец-то свершилось»